Редакторы книги «800 лет Нижнего Новгорода: пересборка. Истории города и его людей» перепридумали жанр краеведческой литературы и смогли рассказать историю Нижнего через субъективные истории людей.
К 800-летию Нижнего вышло много книг, спецпроектов, статей. Чем ваша книга отличается от остальных «юбилейных» изданий?
КК: Да всем отличается. Прежде всего, намерением. Юбилейные издания делают, чтобы потратить выделенные на юбилей деньги самым торжественным образом или сделать книгу, которая будет лежать на кофейном столике, красоваться дома в шкафу рядом с арт-изданиями, вроде «Живопись Ренессанса» или «Церкви Золотого Кольца», изданиями, которые никто не открывает НИКОГДА. В любом случае, за очень небольшим исключением, юбилейное издание – чистая формальность, на которую, впрочем, нередко тратят немало средств и сил.
Наша книга была задумана совсем другой и совсем для другого. Мы старались дать город как историю людей и строений; а ведь что такое город, как не прежде всего их сочетание? Мы хотели, чтобы в книге говорили люди, или говорили об отдельных людях, или о группах людей, а не об абстрактных категориях. Наконец, мы понимали, что в обычном «юбилейном жанре», которому по умолчанию присущи помпа, громокипящесть и фанфары, говорить о нашем городе нельзя. Просто нельзя, и все тут. Потому мы старались совместить разные планы, точки, откуда ведется повествование, разные уровни и перспективы. Отсюда и неожиданные жанры, в которых написаны главы книги: от исторического очерка до документальной пьесы, от семейной хроники до совершенно фантастической футурологии. Надеюсь, все это сложилось в одно.
Как появилась идея составить книгу из рассказов отдельных людей? И как подбирали этих рассказчиков?
КК: Подбирали, исходя из их опыта, способа письма, мышления. Наши авторы – люди, с которыми интересно поговорить о Нижнем. Но их тексты – не «рассказы», конечно, это повествования в разных жанрах. Скажем, о XVII веке у нас документальная пьеса, составленная Михаилом Калужским. Она одновременно о Смутном времени и ополчении Минина и Пожарского, и о Расколе, о связанных с Нижним главных его действующих лицах, Никоне и Аввакуме. Странно, никто не замечал ранее, что Нижний в какой-то степени «сделал» русскую историю того века дважды, в начале и во второй половине столетия. Я уже не говорю о диалектике старого и нового в архитектуре Нижнего/Горького/Нижнего в эссе Оуэна Хэзерли, наверное, самого интересного и живого сегодня британского архитектурного критика. В общем, говорить тут можно долго. Чего стоит хотя бы текст Евгении Риц о «женской» и «беженецкой» истории города в 1914-1991-м.
Ваш Нижний – это «город двоичного кода», вы всячески подчеркиваете двойственность в истории города: две реки, два названия, два берега. Вам самим эта двойственность кажется дающей устойчивость Нижнему или, наоборот, «шаткость»?
КК: Две опоры лучше одной, не так ли? Шаткости нет, есть динамическая система, впрочем, довольно инертная, состоящая из Верхней и Нижней частей. Она действительно инертная: почти в любом другом крупном городе открытие метролинии через разделяющую город реку привело бы к радикальной урбанистической перегруппировке, хотя бы в ценах на недвижимость. В Нижнем сегодня можно доехать от центра Автозавода до площади Горького чуть больше чем за 20 минут. Из одной части нагорного центра до другой порой дольше идти. Повлияло ли это на расклад двоичного кода? Перекодировало ли его? Пока нет. Забито ли битком метро? Нет, полупустое. Но изменения неизбежны, они просто медленные, как все наше волжское неторопливо.
Нижний – сложная многосоставная конструкция, разные ее части имеют разную историю, разный стиль и даже разный способ мышления о себе и окружающем. Собственно наша задача была показать эту сложность с неожиданных точек, рассказать о ней неожиданным языком, пересобрать не город, конечно, а его образ в нашем сознании.
Получилось ли у вас для себя пересобрать Нижний во что-то новое? Или вы больше хотели разобраться, как он устроен?
АК: Думаю, это был удачный опыт пересборки взгляда на историю города. Получилось новое, но не потому, что нам открылась формула Нижнего или мы нашли так всеми чаемый бренд. Оказалось, прошлое, настоящее и даже будущее города можно написать с человеческого роста, с присутствием личного голоса, и это расскажет о нем больше, чем выверенные факты. При этом, в случае нашей книги, этот личный голос повествует не о частных моментах, а вплетается в большую историю страны и мира, позволяя увидеть и специфические стороны, и характерность, граничащую с типичностью, которую тоже важно осознавать.
Если рассматривать современный Нижний Новгород как механизм, то каких деталей ему не хватает, чтобы он работал идеально?
АК: Не хватает много, и до идеального Нижнего нам далеко. Я могу выделить одну важную для меня как для жителя нехватающую деталь –живого музея города. Сейчас у нас нет вообще никакой связной экспозиции, рассказывающей про прошлое –прошлое разного типа: культурное, геологическое, политическое. Нет практики осмысления настоящего –через выставки о важных для жителей темах, которые имеет смысл рассматривать в развитии, что как раз возможно с помощью музейных практик. Например, есть квартал «Красный просвещенец», уникальный архитектурный и социальный эксперимент 1920-х годов. Жители постепенно начинают осознавать его ценность, и городской музей мог бы рассказать о нем полновесно и увлекательно, но такого музея нет. И мне его не хватает.
Текст: Анастасия Базилева
Фото: Наталья Арсланова, архив героев
Комментарии (0)