Котоходы, бельепроводы и перепланы: Артем и Мария Закружные – о том, как дизайнерам вести соцсети и где брать заказчиков

Одна из острых проблем для бизнеса сейчас – соцсети. Принято думать, что они нужны всем, но мало у кого получается грамотно их продвигать. Вас в этом плане можно взять за образец: живые тексты, стильный визуал. Вы сами их ведете?

Мария: Да, соцсети – это наше детище. Мы не доверяем их никому! Во­первых, потому что владеем предметом: проще самим поехать на стройку, снять видео, смонтировать его, описать процесс – чем объяснять кому­то, как это делается. Во­вторых, я пишу посты легким разговорным языком, не шлифую их.

Ваша фишка – прямые эфиры, на которых вы разбираете планировки от подписчиков и рассказываете, как их улучшить. Кто ее придумал?

Мария: Когда я изучала вопрос SMM, консультировалась у профессионала в этой сфере, и мне задали вопрос: в чем уникальность вашего бизнеса? Мы начали думать – мол, делаем классные интерьеры. Ну так их все делают! А вот как выделиться среди других? Покумекали и придумали прямые эфиры по средам.

Артем: Мы оба архитекторы по образованию, поэтому планировки – наша сильная сторона. Вот мы и решили сделать акцент на том, что у нас получается лучше всего.

Мария: Наши разборы бесплатны. Любой может прислать заявку. Буквально недавно мне написала подписчица: мол, когда подавала заявку на участие, не верила, что ее могут выбрать. Друзья и родственники в один голос твердили ей: наверняка там все куплено, выигрывают только свои. И вдруг раз! – ее квартира попала в прямой эфир!

Как выглядит процесс технически? Люди присылают заявки в директ?

Артем: Да, причем желающих очень много. Некоторые ждут своей очереди месяцами. Раньше мы выбирали победителя рандомно, но теперь делаем это вручную: нам нужны сложные, интересные для зрителей проекты – но при этом такие, которые можно реализовать. Потому что в панельке, например, почти нереально сделать перепланировку: там повсюду несущие перегородки. Вместе с планом мы просим прислать небольшой бриф: рассказать, кто будет жить в квартире, какие у хозяев запросы, пожелания, хобби.

Значит, основной поток заказчиков приходит к вам из соцсетей?

Артем: Все верно. Причем это самые лучшие клиенты, прогретые. Многие следят за нашими эфирами и историями месяцами, и когда получают ключи от квартиры – уже точно знают, что за дизайн­проектом пойдут именно к нам. Кстати, сейчас эфиры по средам – скорее, дань традиции, баловство: если в 19­20 году они помогали привлекать клиентов, то сейчас большая часть трафика идет из историй. 

Что, если человек после прямого эфира возьмет вашу планировку и пойдет с ней в другое агентство?

Артем: Это его право! Раньше мы ревностно относились к таким вещам, но со временем поняли, в чем ошибка – нужно смотреть на это как на регулярные хорошие поступки или рекламу, за которую мы «платим» своими ресурсами. Кто­то участвует, а кто­то присматривается. Сначала, правда, мы пытались монетизировать эфиры, хотя бы минимально, ведь мы на это тратим целый рабочий день. Знаете, как в Турции: идешь на экскурсию в какой­нибудь заповедник, а на выходе тебе предлагают твои распечатанные фото. Покупать их или нет – твое право. Вот и мы предлагали участникам прислать материалы на почту за символическую цену.

Мария: Спойлер: не купил примерно никто. (Смеется.)

Артем: А на душе после этого было так гаденько, словно ты нарушил что­то сакральное. Поэтому мы отказались от меркантильных соображений. Прямые эфиры для нас – это драйв, адреналин. Ну и возможность порадовать подписчиков.

Отмотаем слегка назад: как появилась «Дизайн среда»?

Мария: До 2011 года мы работали в больших проектных конторах, набирались опыта – пока не поняли, что доросли до собственного бизнеса.

Сколько лет вам было?

Артем: В районе двадцати семи. У меня тогда был комплекс салаги: я отращивал бороду, чтобы солиднее выглядеть перед клиентами. До 2014 года мы успешно сотрудничали с госзаказчиками, а потом жахнул первый кризис. Пошли невыплаты, судебные процессы… В какой­то момент это все ужасно надоело: мы открывали агентство с мыслью, что у нас все будет на драйве, никакого нафталина – а приходилось бесконечно судиться, чтобы получить свои же деньги.

Мария: Переломный момент произошел, когда мы сделали интерьер для «Уфимских бань». Оказалось, что с частными клиентами так классно работать: позитивные люди, легкий вайб.

Артем: Причем изначально мы относились к интерьерам с легкой брезгливостью. Как же, ведь мы архитекторы, голубая кровь!

То есть архитекторы недолюбливают дизайнеров?

Мария: Знаете, что нам говорили в институте? «Вот получите дипломы и сможете заниматься чем угодно: захотите – строительством, захотите – дизаааайном. (Передразнивает высокомерным тоном.) Будете плохо учиться – станете дизаааайнерами». Как­то это в нас взращивали с юности, что дизайн интерьеров – не настоящая профессия, для мамочек в декрете. А потом спустя много лет я сказала Артему: «Ты понимаешь, что мы – дизайнеры? И это не обидно, а классно!» На самом деле главное отличие между архитектором и дизайнером в том, что первый мыслит пространством, плоскостями. Интерьеры, сделанные архитектором, всегда объемные. Неважно, какого цвета стулья у тебя в квартире – их всегда можно заменить. А вот «мясо», то есть плоскости, останутся.

Артем: Так вот, с 2011 по 2018 год мы делали проекты для государственных компаний, а параллельно брали шабашки: интерьеры квартир, коттеджей, магазинов. В какой­-то момент оказалось, что они и составляют большую часть наших доходов – просто нужно масштабировать подход. 

Что оказалось самым сложным при открытии агентства?

Мария: Делегировать процессы и доверять наемным сотрудникам. Но это прошло, сейчас у нас в штате пять прекрасных девочек­дизайнеров, мы их называем чайки. Чаечки. (Смеется.)

Почему чаечки?

Артем: Они жизнерадостные болтушки, хохочут как чайки и мешают говорить по телефону. Но я не хочу сидеть в отдельном кабинете: мне нравится выстраивать общение с сотрудниками на равных. В команде я занимаюсь управлением…

Мария: А я – серый кардинал!

Артем: (Смеется.) Маша – наше все. Она отвечает за имидж студии и привлечение клиентов. А девчонки – наши тылы, каждую я обучал лично. Они все индивидуальные, со своими суперспособностями. Но у всех нас есть общий стиль, в котором мы работаем.

Что это за стиль?

Мария: Мы называем его «архитектурный … (кошмар. – прим.ред.)». Что-­то в духе лестницы Эшера: глядя на наши квартиры, сложно понять, где заканчивается потолок и начинается стена, все плоскости увязаны между собой, перетекают одна в другую. На первом месте у нас – функциональность, каждый сантиметр пространства должен работать.

Артем: Квадратный метр в домах премиум­класса стоит дорого, поэтому люди, как правило, стараются выжать из него максимум. Самые сложные в реализации проекты – не огромные квартиры, как принято думать, а однушки. Все хотят, чтобы в однокомнатной квартире поместилась кухня­гостиная, гардеробная, спальня, ванная с прачечной.

Мария: Как в сказке: сшей мне из одной шкурки восемь шапок.

И вы беретесь за такие проекты?

Артем: Конечно, это же интересно – поломать голову. Своего рода тренажер для мозгов. Мы это называем «игра в пятнашки».

С какими еще болями обычно приходят заказчики?

Мария: В последнее время много клиентов, которые хотят котоход. (Смеется.) На одном из эфиров мы в шутку добавили в проект скрытый лаз в туалет для кошки. Оказалось, что в Уфе этого почему­-то никто не делает! А запрос есть.

Артем: Если серьезно, болей как таковых нет. Есть неправильное представление о ремонте. Например, многие думают, что минимализм – это дешево. А на самом деле он один из самых дорогих стилей: там каждый миллиметр должен быть выверен, скрытые плинтуса, потолки, двери, идеально ровные стены – все влетает в копеечку. Вообще объяснять заказчику, почему ремонт стоит столько, сколько он стоит – классика. Люди приходят в иллюзиях, а ты выступаешь в роли гонца, который приносит плохие новости, то есть озвучивает цену. Но мы привыкли! 

С какими заказчиками сложнее работать: с теми, у кого есть четкое (иногда даже чересчур четкое!) видение проекта или с теми, кто говорит «Я не разбираюсь в дизайне, предложите что-нибудь»?

Артем: Когда человек сам не знает, чего хочет – это мучение. Тогда начинается перебор вариантов, который может длиться до бесконечности. Еще бывают сложности с людьми, которые приходят по сарафанному радио. Из серии «Знакомый знакомого говорил, что вы сделали ему классный дизайн». А сам он наши проекты в глаза не видел. Может быть, он хочет нафталиновый интерьер. Или ему нужен не дизайнер, а исполнитель, он заведомо не уважает тебя как специалиста.

Как вы поступаете в таких случаях?

Артем: Стараемся найти компромисс, но за откровенную лажу точно не беремся. У нас есть отличительная черта: мы спорим с клиентами, настаиваем на правильном решении. Нас иногда уговаривают: «Что вам стоит сделать проект с условными золотыми унитазами. Просто не публикуйте его в портфолио, и все». Но мы бьемся до последнего! И клиенты за это одаривают нас доверием. А еще благодаря дотошным заказчикам­перфекционистам мы развиваемся, прокачиваем свои силы. Вот и получается, что сложные клиенты – самые полезные.

Текст: Эльвира Галиева

16+